Співдиректор програм зовнішньої політики та міжнародної безпеки Центру Разумкова Михайло Пашков в інтерв'ю мережевому виданню «Defense Express» поділився своїми міркуваннями з приводу агресії Росії проти України і перспектив проведення Мінських переговорів, а також розповів про поточну ситуацію на Донбасі.

Інтерв'ю публікується мовою оригіналу.

— Михаил Юрьевич, какими вы видите вероятные сценарии развития ситуации на Донбассе, с учетом всех военных и политических факторов?

Для нас конечная цель — прекращение внешней агрессии, мирное урегулирование ситуации на Донбассе, восстановление в полном объеме территориальной целостности страны. Альтернатива здесь не рассматривается. Вопрос, только, когда это произойдет? Россия сегодня заинтересована в сохранении замороженного конфликта на Донбассе, - чтобы Украина ежедневно тратила около 70 млн грн. на АТО, чтобы продолжалась дестабилизация, ухудшалась социально-экономическая ситуация, чтобы люди разуверились в европейской интеграции и т.д. То есть речь идет об удержании Украины в зоне привилегированных интересов Москвы. Такая ситуация несет угрозу в целом украинской государственности.

В свою очередь, мы должны в концептуальном плане определить наши отношения с Россией, сформулировать четкую стратегию и тактику действий на российском направлении. И это должно быть отражено в базовых стратегических документах в сфере безопасности, в Основах внешней и внутренней политики.

— То есть, в ситуации, что у нас сложилась, необходимо менять наши концептуальные документы такие, как военная доктрина, стратегия нацбезопасности. Есть сегодня какие-то подвижки в этом процессе?

То, что эти документы необходимо менять, с учетом нынешних реалий это очевидно. Тем более в контексте сегодняшних событий на востоке страны. У нас идет война. На территории Украины воюют подразделения российской армии. И вряд ли можно говорить о восстановлении в ближайшее время с РФ добрососедских отношений. Не говоря уже о каком-либо стратегическом партнерстве. Это должно быть учтено при редакции упомянутых документов, а не только в заявлениях Верховной Рады. Это надо делать сейчас.

— Сегодняшнее перемирие на Донбассе, оно имеет какие-то стратегические цели или это только тактика?

Это скорее тактика. Это обмен пленными, прекращение огня, возможный отвод войск. Но, это не исчерпывающее решение проблемы в целом. Для урегулирования конфликта нужны прорывные решения, но не на минском уровне, а, на более высоком, например, в женевском формате.

— Так почему не возвращаются к этому формату?

Для России он невыгоден. А в наших интересах — привлечение к переговорному процессу внешних партнеров - США, ЕС, оказывающих Украине политико-дипломатическую, финансовую поддержку. Возможен и нормандский формат, с участием Франции и Германии. Мы также предлагали провести консультации в рамках стран-гарантов Будапештского меморандума. Но Россия на это не пошла.

— Но Минский формат в сегодняшних условиях кажется наиболее вероятным. Каковыми вы видите позиции сторон на этих переговорах, и в первую очередь России, если они все-таки состоятся?

Отвечая на вопрос по поводу позиции сторон на Минских переговорах, в первую очередь России, я бы вспомнил, мартовское заявление МИДа РФ по поводу так называемой группы поддержки Украины, план Путина от 3-го сентября, а также его Послание Федеральному Собранию РФ 4-го декабря 2014г. Следует напомнить и о ключевых внешнеполитических документах Российской Федерации — Концепции внешней политики, Стратегии национальной безопасности, Военной доктрине и др. В них четко зафиксировано ключевое направление внешней политики РФ - реинтеграция постсоветского пространства, естественно под эгидой РФ. Исходя из этого, а так же, из нынешних действий российской стороны, я считаю, что на сегодня нам не стоит ожидать каких-либо кардинальных изменений в политике России по отношению к Украине.

— Учитывая такую позицию России, каким тогда может быть результат этих переговоров?

Их результат сейчас предсказать достаточно сложно. Но, я бы еще раз хотел отметить то, что уже опробованы разные форматы переговорного процесса, о которых сегодня стоит говорить. Самый продуктивный для нас формат, повторюсь, — это женевский: Украина, США, ЕС и Россия.

— Сегодня многие говорят о закрытии проекта «Новороссия». Исходя из этого, можно ли говорить о каких-то изменениях в российской позиции, или это чисто протокольные вещи?

Российская позиция заключается в дальнейшей легализации и легитимизации переговоров официального Киева с так называемыми ДНР и ЛНР. Исходя из этого, о кардинальных подвижках в позиции России, или кардинальном изменении к лучшему ситуации в Украине на сегодняшний день говорить пока не приходится. Для этого есть много причин. Во-первых, наличествует ряд «красных линий», по которым компромисс с РФ сегодня невозможен. Это проблема Крыма, европейская интеграция Украины, ее государственно-политическое устройство. Во-вторых, мы получили колоссальный травматический опыт - людские утраты, территориальные потери, финансово-экономический ущерб, исчисляемый цифрами со многими нулями. Поэтому, сегодня сложно говорить о том, что в ближайшее время переговоры принесут какой-то серьезный результат. В-третьих, произошло колоссальное по масштабам и длительное по времени отчуждение украинцев и россиян.

— Как Вы считаете, пойдет Путин дальше на эскалацию конфликта, или нет?

Большинство опрошенных нами экспертов — 70%, считают, что конфликт будет заморожен без военных действий. В свою очередь четверть уверена, что возможна дальнейшая агрессия на юге Украины.

— В случае замораживания конфликта, будут ли дальше действовать санкции против России?

Думаю, будут. Но эта ситуация будет также истощать и украинскую экономику. Сейчас главное провести эффективные меры по борьбе с коррупцией, обеспечить продуктивную реализацию Соглашения об ассоциации с ЕС, чтобы люди видели хотя бы некоторые реальные достижения от европейской интеграции, и у них не возникало разочарования.

— Есть перспектива третьего Майдана?

Сложно сказать. Во всяком случае, возможно, у российской стороны и был план по созданию в Украине управляемого хаоса, который привел бы к разочарованию и недоверию к нынешним украинским властям. Такой вариант выглядит правдоподобным.

— По Вашему мнению, необходимо ли наконец-то ввести военное положение на Донбассе?

Для начала мы должны в какой-то форме определиться, что реально происходит на Донбассе. Режим АТО, который был раньше приемлем, сейчас, мне кажется, не отвечает сегодняшним реалиям, и поэтому необходимо менять подход к ситуации на востоке страны. В том числе, и на законодательном уровне.

— Но многие говорят, что это ничего не даст. Кроме того, законодательство не позволяет.

Вносить изменения в законодательство можно, также как и в Конституцию. Была бы политическая воля.

— ОБСЕ в конфликте на Донбассе, в который раз продемонстрировала свою неэффективность. Может, стоит заменить ее миссию на другую, той же ООН?

Сегодня это невозможно, поскольку возможные решения Совбеза ООН по урегулирования конфликта в Украине блокируются российской стороной. Да, сегодня многие требуют реформы Совбеза для того, чтобы одна страна, которая участвует в конфликте, не имела право блокировать соответствующие решения. Но это сложно осуществимо.

— Можно ли прогнозировать в ближайшем будущем легализацию российских войск на Донбассе под миротворческие силы?

Нет. Во-первых, потому, что Россия категорически отказывается от присутствия там своих войск. Во-вторых, нужен мандат ООН. Например, в Грузии российские войска уж никак не выполняли миротворческую функцию. Поэтому, они могут сегодня одевать голубые каски, но это не будет иметь никакого юридического значения.

— Насколько в сегодняшней ситуации являются правильными отмена внеблокового статуса Украины и стремление в НАТО?

Это вполне естественный, логический продиктованный сегодняшними реалиями шаг. Но в вопросе евроатлантической интеграции, я бы не был категоричен. Скорее нужно говорить о возможностях, перспективах и праве Украины делать свой выбор по участию в системе коллективной безопасности в рамках Евроатлантического Альянса. Потому, что сегодня не может идти речь о вступлении в НАТО. К этому не готовы ни мы, ни Альянс. Такой вопрос на повестке дня сегодня не стоит по объективным причинам.

— Насколько сегодня эффективна внешняя помощь, которая оказывается Украине со стороны стран Запада?

Что касается помощи, то я бы отметил ряд моментов, принципиально важных для Украины. Во-первых, это международная солидарность, которая, к примеру, явно и четко была продемонстрирована на недавнем саммите G-20 в Австралии. Во-вторых, это очень серьезная финансово-экономическая помощь, которую оказывают Украине страны Запада, и в первую очередь, Европейский Союз, который предоставил нам пакет финансовой помощи в размере 11 млрд. евро. Также же открываются кредитные линии, учреждаются трастовые фонды, мы получаем гранты, гуманитарную помощь. И это все поступает в разные отрасли экономики. В-третьих, это «сдерживающие» Россию санкции, которые ввел ЕС и ряд стран Запада — США, Канада, Австралия и др. Самые эффективные и наиболее чувствительные для российской экономики — это, безусловно, секторальные санкции: нефтегазовая сфера, банковская сфера. И это происходит на фоне снижения цен на нефть на мировых рынках. И неслучайно российское руководство заговорило о возможном пересмотре бюджета на 2015 г.